Никто на корабле не знал, что в этот самый момент внизу, в чистом и красивом машинном отделении произошло маленькое и незаметное событие. В небольшом винтике образовалась микроскопическая трещинка. Этот винтик сам по себе ничего не соединял и не скреплял. Он был стопорным, то есть вкрученным сбоку в накидную гайку, и у него была одна единственная задача — не давать этой гайке вращаться.
Сначала трещинка была совсем крохотной, невидимой, но от вибрации стала быстро расти, и скоро винтик лопнул. Ни к каким видимым последствиям это не привело. Разве что гайка немного вздрогнула. Но она и так вибрировала вместе с патрубком, так что, даже будь рядом наблюдатель, – вряд ли бы он это заметил. Однако никакого наблюдателя рядом не было.
И потом, когда обломок винтика с головкой выскочил из отверстия в боку гайки и упал на синюю металлическую, с насечками, палубу, — этого тоже никто не увидел. И лишь вибрирующая гайка стала медленно-медленно поворачиваться против часовой стрелки.
Из всех четырех двигателей машинного отделения – двух основных и двух вспомогательных – в это время работал только один вспомогательный. Его запустили десять минут назад, после отмены режима тишины. Он вращал генератор, давая свет и тепло обитателям корабля.
«Иоффе» все еще «стоял на бочках», поэтому основные двигатели пока молчали. Их запуск предстоял не раньше, чем через час – сначала надо было вытащить из глубины огромную антенну и сделать гидрологические промеры. Механики это знали и потому спокойно смотрели видео в холле возле кают-компании. В том числе и вахтенный. В машинном отделении не осталось ни души.
Накидная гайка с лопнувшим стопорным винтом находилась на патрубке, который подходил как раз к единственному работавшему вспомогательному двигателю. И по этому патрубку под давлением в тридцать атмосфер в двигатель поступало дизельное топливо.
Егор спустился в свою каюту.
— Садись, чайку попьем! – встретил его сосед. – Я как раз только что заварил.
Егор подсел к столу и взял налитую чашку.
«Вахтенный механик, ответьте мостику», — раздалось по судовой трансляции.
— Бери, вот, печенье, облепиховый джем, — предложил Андрей.
— Да, нет, пожалуй, — ответил Егор. — Скоро ужин. Не буду перебивать аппетит.
— Слушай, ты же океанолог?
— В общем, да.
— Ты понимаешь, нам в Гольфстриме надо изучить оптические свойства вихрей. Ну, например, чем вода в циклоническом вихре отличается от воды в антициклоническом.
— Ну.
— Так, а где эти вихри искать – никто же не знает! Гидрологию-то ребята померяют, не проблема. Но вот ты сможешь определить, что, к примеру, здесь – такой вихрь, а здесь – такой?
— Не вопрос. Сделаем. Построю гидрологический разрез. Вихри — они же на нем сразу видны. Антициклонический задавливает воду с поверхности вниз, а циклонический тащит из глубины наверх.
— Классно. Тогда я спокоен. А то, думаю: где нам свою оптику-то мерить? Хрен его знает!
«Надо же, — мысленно удивился Егор, — такая дорогостоящая посудина и такое качество подготовки экспериментов…»
Оглушительно-резкий долгий зуммер прервал их беседу.
«Внимание! Общесудовая тревога! – раздался в динамике голос старпома. – Команде старшего механика срочно прибыть в машинное отделение!»
— Блин! – сказал Андрей, посмотрев на часы. – Восемнадцать ноль-ноль! Это старпом решил отыграть тревоги, пока мы тут на бочках. Он еще на отходе грозился, дескать, не успели как следует потренироваться, поэтому будем отыгрывать в море. Сейчас выгонит всех на холод в спасательных жилетах и будет трындеть про борьбу за живучесть судна.
«Внимание! Общесудовая тревога! – снова ожил динамик. – Пожар в машинном отделении. Всем участникам экспедиции срочно собраться в кают-компании! Надеть теплые вещи и иметь при себе спасательные жилеты!»
— Ну, вот! Что я тебе говорил? — сказал Андрей. – Чаю не дадут попить! Ладно, делать нечего. Пошли.
Кряхтя, он выдвинул из-под нижней койки ящик, где лежали два оранжевых жилета.
Надев куртки, они вдвоем вышли по коридору к трапу, и тут мимо них сверху вниз, в сторону машинного отделения, громыхая ботинками по ступенькам, промчался ответственный за противопожарное состояние судна. Егор не знал, как официально называлась должность этого человека, но все звали его пожарником. Сейчас он был в каком-то блестящем, как фольга, комбинезоне. На лбу, как рог, торчала откинутая наверх маска противогаза. Мелькнуло лицо. Оно было белым и безумным от испуга.
— Может, и вправду что-то случилось? – сказал Егор.
— Что может случиться с этим кораблем? – усмехнулся Андрей. – Пошли в кают-компанию.
И они стали подниматься по трапу.
